«Дождь… Целый день льёт дождь. Я сижу на кресле и смотрю фотоальбом. Листаю
его быстро, почти не останавливая взгляд на снимках. Так всегда. Не люблю я
смотреть на фотографии – там всё неестественно: один стоит на одной ноге и
тщетно изображает из себя цаплю, другой стоит и ест мороженное, при этом
кося глаза в объектив, третья эротично выгнувшись, опирается на спинку
стула. Боже, у меня все друзья придурки или это я отсталая? В конце альбома
две фотографии, обведённые в чёрную рамку. Ребёнок, изображённый на них не
умер и не погиб. Он просто исчез. Для всех…
На одном снимке ей едва исполнилось шесть лет. Она пухленькая, улыбчивая,
радостно-наивная и беспечная. Голубое платьице, красный мячик, два смешных
зелёных банта на макушке. Всё такое весёлое и беззаботное. Ещё бы, она ещё
маленькая, ей ещё ничего не известно, у неё ещё всё только начинается.
Второй снимок… Он мне дороже… Дороже потому, что я её такую меньше знала, и
теперь всё труднее и труднее восстановить в памяти то её тогдашнее
состояние… Какое состояние? Да самое необычное. Состояние счастья и
влюблённости. Ей двенадцать лет. Тот самый возраст когда все ребята вокруг
красивые, а все девушки – потенциальные соперницы. Нет, она вовсе не
уродина, но и красавицей тоже не назовёшь. Видимо, ещё не пришло то время,
когда девушка ЖАЖДЕТ за собой как следует следить, красить ногти,
«штукатурить» лицо. Она похожа на неуклюжего, глупого щенка - хочется
полаять на кого-нибудь, дабы показать свою силу, свою «взрослость», а из
глотки вырывается отвратительное «авввь-аввь». Она хотела большого и
чистого чувства, но рано было ещё влюбляться. Только она об этом не знала…

Влюбилась она неожиданно для себя… В своего соседа. Парню тогда уже
стукнуло 20 лет, но, несмотря на это, у них получилось довольно-таки
любопытное общение. Познакомились они с утра во дворе, гуляя с собаками.
Казалось бы как может быть такое? Разница почти 9 лет, а общались на
равных… Не знаю, может он был ей подстать? Так или иначе, она им заболела.
С утра смотрела в окно и выжидала когда он выйдет из подъезда, а потом сама
со скоростью света одевалась и вылетала во двор, только для того, чтобы
сказать «Привет…» и посмотреть ему в глаза. Ради каких-то 10-20 секунд.
Хотя тогда они, возможно, казались вечностью. Потом правда как-то ситуация
изменилась. Они выходили из своих квартир одновременно, Лёшка давал ей два
дружеских пинка, говорил «Привет сосёдка!» и, весело гогоча, выходил на
улицу. Она счастливая выбегала за ним. Если раньше они гуляли вместе не
больше 5 минут, то сейчас она гуляла с ним по часу. Часто опаздывала в
школу, однажды даже прогуляла из-за него. Одним словом, ей снесло крышу
окончательно. Она им бредила, ночью не спала, постоянно смотрела в окно, а
если слышала шаги на лестничной клетке, бежала посмотреть в глазок. Как же
это глупо… Но она этого не понимала, никого не хотела слушать… она только
мечтала о нём… Их отношения трудно было назвать даже приятельскими. Она
ненавязчиво навязывалась в его компанию, он развлекал себя тем, что
рассказывал ей совершенно нереальные истории или чаще всего прикалывался
над ней. Так продолжалось год. Потом лето, каникулы, поездка за границу,
счастливые родители, надеющиеся, что за лето у их дочери пройдет это
сумасшествие. Но по приезду обратно в Москву, она обнаружила, что он ждал
её, что он хочет её видеть, что он скучал. В его глазах светилось и
удивление, и восхищение, так сильно она изменилась. Но изменилась она
только внешне, а в душе оставалась всё тем же глупым щенком, потерявшим
голову от любви. Правда теперь она чувствовала, что тепло исходит не только от
неё, но и от него. Он не мог скрывать своих чувств, хотя делал это с особой
тщательностью. Всё выдавали глаза… Лучистые, тёплые, серые глаза. Осень, а
затем и пришедшая зима пролетели незаметно. Всё оставалось неизменным:
прогулки с собаками, разговоры, смех… Исчезли только приколы и шутки в её
адрес…
Пришёл апрель, солнечный и такой беспечно-радостный. Она вставала с первыми
лучами солнца и выходила гулять с собакой, он же, увидев её в окно, выходил
к ней только для того чтобы увидеть её счастливые глаза и улыбку. То, что
он её действительно любит, он сказал двадцать четвёртого числа. Не мог он
больше скрывать этого. Так он ей и сказал. Только зря сказал… На следующий
день его не стало…
Что было потом?.. Несколько месяцев она не верила, что его больше не будет,
она верила в несбыточное: что он вернётся и всё будет хорошо. Даже на
похоронах не понимала, что он погиб и всё кончено. Поняла осенью, когда
ежедневные утренние прогулки с собакой настойчиво напоминали ей о нём. А
потом она исчезла… Многие заметили её нет, но… всем было всё -
равно.
Прошло уже почти пять лет. Я всё время вспоминаю о них. Вернуть мне их
нельзя. Не могу сказать, что мне нужно их вернуть. Нет. Её мне возвращать
не стоит. А вот он… Я думаю о нём постоянно, каждый день задаюсь вопросом
«А что было, если бы он не погиб?» Наверное, я бы не разучилась смеяться,
у меня было бы много друзей. Мы бы с ним конечно же расстались. Но только
разлучила бы нас не смерть. Мне было бы легче если бы он просто бросил меня
самым подлым образом, ушёл бы или бы сказал что пошутил тогда в апреле,
сказав, что любит меня. Но он погиб. И забрал с собой моё детство, моё
смех, мою веру в счастье. Он забрал её – счастливую, глупую девчонку
потерявшую голову от первой любви. Ну почему? Для кого то любовь,
влюблённость – это бесконечное счастье, а для меня эти два понятия
неразрывно связаны со смертью. Конечно, у меня потом были ребята, но чувств
к ним не было. И все так или иначе погибли в автокатастрофах… Также как и
Лёшка. Я перестала верить в то, что у меня что-то когда-то будет хорошо.
Меня преследует рок. Сейчас я осознанно пишу бред. Просто надо выплеснуть
это. Мне горько и больно. Когда тот или иной человек проходит мимо и
говорит мне: «Что ты грустишь: жизнь прекрасна!», я натянуто улыбаюсь. А
хочется закричать в голос, заплакать. Только нет в этом смысла. Не поймут.
Меня и так не понимают. У меня нет друзей. Есть только знакомые, с
которыми можно поговорить обо всём на свете поверхностно. Таким людям
нельзя раскрывать душу. Собственно поэтому и пишу этот рассказ, потому что
выговориться некому. Так что если ты читаешь этот рассказ, значит ты
избранная (или избранный)…
И никто не знает, что я похоронила не девять человек, а десять. Одна из них
– я…»
Февраль, 2004 г.

Отредактировано Klaid (2005-10-07 13:13:08)