Бред бредёт, бередит брод в просветах дум.
Мутит воду. Борной кислотой щекочет уши.
До того дошел, что спел бы о спелой груше.
Да пока не все слова пришли в незрелый ум.

Не сломайте собственной речи об это чтиво.
Благодорю тебя, моя заковырканная зараза.
Пусть коряво и не очень то оно всё и красиво.
Зато выплеснуто первой мыслью, зразу.

Иногда, переступив за порог, подумаешь, что так и надо.
Взяв винтовку, гранату, мундштук сунув в рот, причмокнешь запёкшейся кровью.
Отхаркнёшь вкус железа, набившийся в рот и подумаешь: "Снова засада."
Барабан отсчитает шаги твоих ног очень злой, неествественной дробью.

Встанешь в строй, сменишь облик, потеряешь опять.
Облик в строе не стоит трудов мимикрии.
Слово "Верю в тебя" превратится в "насрать".
Так тебе будет проще прожить в этом мире.

Жаль, что редко тебе что-то сможет присниться.
Красок жалко седому Оле Лукое...
Собираю цвета с потолка по крупицам,
Цвет вина, сигарет и мирского покоя.

...Твой мир головы тесен мыслям здравого смысла, которые ты по крупицам прикрепляешь к концу размышлений, которые тянутся тянутся долго и нудно и очень и очень и тянутся тянутся тянутся тянутся тянутся тянутся в век превращая минуты.
Ты думашь, что обрёл бесконечность конца и дискретность начала. В этом есть доля здравого смысла.
Только одна мысль не приносит покоя - в вечности не думают о вечности, а тем более о её протяженности...

Вшивы ядра вшей ядрёных.
Носовым гортанным звуком,
Прогундосю "Эй, Матрёны,
Я соскучился по сукам."

Я теперь без други верной,
Я её отправил к чёрту,
Дайте мне под пах коленом,
Или ласки, там где твёрдо...

Я теперь кобель распутный,
Вам под стать, такой же милый.
Я уже слегка остылый,
Жду, когда настанет утро.

Ночь потом настанет следом,
Утро после бурной ночи,
Ноги я укрою пледом,
Неужели не захочешь?...